Правила чужой игры [= Даром только смерть ] - Алексей Фомичев

– Как выйдет. – Я пожал плечами. – Если других планов не будет.

– Если Свен не соврал, действительно «Приморское» привезли. Давно я не пробовал настоящего…

Собрав вещи, Буен поспешил за Свеном в душевую, сильно хлопнув дверью. Ожило висевшее на стене радио, хриплый голос диктора заговорил низким голосом. Я невольно прислушался.

– …По информации из пресс‑центра министерства вооруженных сил, активность боевиков в районах форпостов в последние дни несколько снизилась. Это можно объяснить тем, что специальные армейские отряды взяли под контроль территории, прилегающие к форпостам, и перекрыли трассы доставки товаров от мятежников в Зону…

Официальная Арланда до сих пор самозваную Ламакею называет не иначе как мятежная территория. В крайнем случае – мятежная республика. Но радио передало новости трехдневной давности. Как всегда там, на материке, все, что связано с Зоной, идет во вторую или третью очередь.

Я снял форму, вытер полотенцем мокрую спину, достал из шкафчика пакет с мылом, мочалкой, зубной щеткой и пастой. Надо и мне посетить душ.

…Для ОБР отвели двухэтажный особняк, бывший некогда спортшколой‑интернатом. Бойцы жили в отдельных секциях по четыре человека. Кроме собственно комнаты, здесь была крохотная кухня, туалет и закуток для двух платяных шкафов. Вдобавок установили пирамиду для оружия, небольшие ширмы возле коек и несколько тумбочек и стульев. Так что быт волонтеров худо‑бедно обустроили.

По графику отделение один день дежурило, второй день сидело в казарме в состоянии готовности, а третий день отдыхало. В выходной отсек нашего отделения пустел – у кого‑то семья в городе, у кого‑то подруга, родственники. Тем, кто вроде меня не имел угла в Валдане, оставалось развлекать себя всеми доступными способами.

…День выдался беспокойным. Мы дважды выезжали по тревоге, и оба раза ложной. Второй раз, получив приказ взводного, махнули к старым складам на юге города. Ничего, кроме полуразрушенных кирпичных пакгаузов и ржавой техники, не нашли. Буен и Свен по своему почину решили осмотреть ближайшие гаражи и угодили в лужу на месте осмотровой ямы. Так что путь до казармы мы проделали под их дружный мат.

Я привыкал туго. В армии не служил, опыта казарменной жизни нет, и хотя местный вариант «защиты Отечества» здорово отличался от российского, с непривычки было сложно. А самое неприятное – некоторое расхождение моих планов и намерений с обязанностями бойца взвода быстрого реагирования.

…В комнате Свен и Буен продолжали спор о достоинствах и недостатках пива, изредка апеллируя ко мне, как к арбитру. Погруженный в собственные мысли, я неохотно откликался, но просто молчать было нельзя. С этими ребятами мне при случае в бой идти, надо налаживать контакт и строить взаимоотношения.

– И вообще, – заявил Свен, доставая из холодильника продукты. – Кроме «Приморского», я лично предпочитаю только две марки пива. Чешское и немецкое. Все остальное – так себе, пойло.

– Потому что не пробовал. Ты куда колбасу потащил?

– Жарить.

– Чего с ней возиться? Режь – и на хлеб.

Когда взвод сидел в казармах, нас кормили в столовой, а на выезды и дежурства продукты выдавали сухим пайком. Тогда готовили сами. Благо было где и на чем.

– Кушать, как говорится, подано. – Свен достал из холодильника пиво и первым сел за стол. – Сидайте, чего ждать? Ну что, по бутылочке перед сном?

– Давай…

Мы едва успели проглотить первый кусок, когда трель сигнала тревоги сорвала нас с места…

Район Батомка уже много лет имел весьма скверную репутацию. Жители покинули его еще до войны, а когда вернулись правительственные войска, мало кто захотел вновь заселить брошенные дома.

Со временем ближняя к городу часть района все‑таки ожила, а другая часть стала прибежищем всякого отребья и перевалочной базой боевиков. Патрули заезжали сюда только днем, а лихие парни из МОП и ночью, когда устраивали облавы, но всегда с сильным прикрытием.

Редкие смельчаки, занявшие дома в дальней части района, после наступления темноты не показывали из дома носу, вполне обоснованно опасаясь за свои жизни.

…Два бронетранспортера летели по широким улицам города, распугивая редких прохожих и заставляя запоздавших автомобилистов уходить к обочине. Привычные к таким вещам жители не суетились, только с тревогой смотрели вслед машинам, гадая, что могло произойти на ночь глядя.

– Стрельба неподалеку от «Шторма», – кричал мне на ухо Дувкович. – Знаешь, где это?

Я кивнул – один раз там был.

– Патрульные услышали шум, пошли глянуть и попали под огонь. Кого‑то зацепило.

– А где эти… из МОП?

– Хрен их знает. Укатили куда‑то.

БТРы миновали центр, проскочили единственную в городе площадь Литую и въехали на Батомку. Высотные дома сменились частными, дороги стали уже, почти все фонари не горели. До бара оставалось меньше километра.

– «Комета», я «Заслон», – заговорила радиостанция в кармане разгрузки у капрала. – Перекройте мост и реку. И возьмите под контроль школу.

Дувкович быстро достал радиостанцию, торопливо крикнул:

– «Заслон», понял. Перекрываю. – Он нырнул в люк, и через несколько секунд БТР свернул вправо.

Машина лейтенанта помчалась дальше по прямой.

Асфальтовая дорога вскоре сменилась грунтовой и стала еще более узкой. БТР едва не задевал изгородь, ветки акаций, вишен и боярышника били по броне и норовили хлестнуть по глазам.

– Куда нас несет? – проорал Свен, закрывая лицо рукой. – Мост в другой стороне.

– Зайдем от реки.

Я наклонился к Буену, тот сидел спиной вперед, и ветки били его по плечам. При каждом ударе он вздрагивал и выдавал руладу мата.

– Где мы?

– Угловая. Дальше река и окраина. Черт! Надо было в отсек залезть. Все равно в темноте ничего не увидишь.

Сумасшедшая гонка сквозь строй деревьев внезапно закончилась, мы выскочили на небольшое поле. Впереди темнел железнодорожный мост, а слева и справа шли дома. БТР встал. Капрал первым спрыгнул на землю, глянул по сторонам и крикнул:

– Давайте вниз. Пройдем вдоль реки метров сто, до оврага. Здесь единственная дорога, где они могут проскочить.

В этот момент где‑то слева разом заработали несколько автоматов. А потом грохнула граната.

– Наши! – Капрал подскочил к машине, крикнул водителю. – Встаньте у моста и никого не подпускайте. Мы туда.

Он махнул рукой в направлении стрельбы и повернулся к нам.

– Пошли.

Бежать по полю в темноте, когда дорогу освещает ущербный месяц и слабый свет карманного фонаря, невесело. Я дважды попадал в небольшие ямки, и только реакция спасала от падения. Рядом пыхтел Свен, сзади бежал Буен, не переставая ругаться. Он уже пропахал носом землю и теперь на ходу вытирал лицо и руки.